Проблемы приверженности лечению коморбидных пациентов с ревматоидным артритом

Материалы и методы. В исследование были включены 132 женщины с достоверным РА, средний возраст - 55,5±10,5 лет, средняя продолжительность РА - 10,2 [4;14] лет. Преобладали пациентки с умеренной и высокой активностью РА, средний DAS28 (индекс активности болезни) - 5,0 [4,3;5,8]. Всем пациенткам проведено клиническое, лабораторное и рентгенологическое обследование, оценка коморбидности. Функциональную способность больных определяли по классификации О. Steinbroker и Стэнфордской шкале оценки здоровья (Health Assessment Questionnaire (HAQ)). Интенсивность болевого синдрома оценивали по визуальной аналоговой шкале (ВАШ). Проводили оценку социального статуса пациенток. Исходную приверженность больных лечению анализировали с использованием двух опросников: оценка общей приверженности лечению 132 (100%) пациенток проведена по опроснику Мориски-Грина, количественная оценка приверженности (КОП) лечению 82 (62,1%) пациенток проведена с помощью опросника Н.А. Николаева (КОП-25).

Результаты. При анализе приверженности лечению с использованием опросника Мориски-Грина установлено, что 68 (52,3%) пациенток не привержены лечению, низкая приверженность лечению по опроснику Н.А. Николаева (КОП-25) отмечена у 33 (40,3%) пациенток. Наименьшая приверженность наблюдалась рекомендациям по модификации образа жизни. Предикторами высокой приверженности лечению являются молодой возраст пациенток, меньшая продолжительность заболевания, низкий уровень материального положения. Не приверженные лечению больные имеют большую активность РА, более низкий функциональный статус.

Выводы. Исполь зование одновременно нескольких методов оценки приверженности лечению целесообразно для получения более полной информации о больном и реализации плана терапии. Оценка исходной приверженности лечению больных с ревматоидным артритом позволит разработать оптимальный план наблюдения за пациентом и контроля за проводимой терапией.

1. Galushko E.A., Nasonov E.L. Prevalence of rheumatic diseases in Russia. Almanac of Clinical Medicine. 2018; 46(1): 32-39. doi: 10.18786/2072-0505-2018-46-1-32-39 [In Russian].

2. Vertkin A.L., Skotnikov A.S. Сomorbidity. Lechaschi Vrach Journal. 2013; 6: 66-69. [In Russian].

3. L.В. Lazebnik, Konev Yu.V., Drozdov V.N. et al. Polipragmasy: geriatric aspect of the problem. Consilium Medicum. 2007; 9(12):29-34 [in Russian].

4. Damjanov N., Nurmohamed M.T., Szekanecz Z. Biologics, cardiovascular effects and cancer. BMC med icine. 2014; 12: 48. doi: 10.1186/1741-7015-12-48.

5. Nikitina N.M., Afanasyev I.A., Rebrov A.P. Comorbidity in patients with rheumatoid arthritis. Rheumatology Science and Practice. 2015; 53(2): 149-54. doi:10.14412/1995-4484-2015-149-154 [in Russian].

6. Beljalov F.I. Twelve theses of comorbidity. Klinicheskaya medicina. 2009; 12: 69-71. [in Russian].

7. World Health Organisation: Adherenc e to Long-Term Therapies, Evidence for Action. Geneva: WHO, 2003; 1-230

8. De Wit M.P., Smolen J.S., Gossec L, van der Heijde D.M. Treating rheumatoid arthritis to target: the patient version of the internation al r ecommendations. Annals of the rheumatic diseases. 2011; 70(6):891-5. doi: 10.1136/ard.2010.146662

9. Chichasova N.V. Long-term results of golimumab therapy for rheumatoid arthritis. Therapy compliance issues. Modern Rheumatology Journal. 2016; 10(2): 43-9. doi: 10.14412/1996-7012-2016-2-43-49 [in Russian].

10. Hope H.F., Hyrich K.L. Anderson J. et al. The predictors of and reasons for non-adherence in an observational cohort of patients with rheumatoid arthritis commencing methotrexate. Rheumatology 2020; 59(1): 213-23. doi: 10.1093/rheumatology/kez274.

11. Morisky D.E., Green L.W., Levine D.M. Concurrent and predictive validity of self-reported measure of medical adherence. Medical Care. 1986; 24(1): 67-73. doi: 10.1097/00005650-198601000-00007.

12. Nikolaev N.A., Skirdenko Yu.P. Russian universal questionnaire for the quantitative evaluation of adherence to treatment (QEA-25). Clinical pharmacology and therapy. 2018; 27(1): 74-8. [in Russian].

13. Bakirov B.A., Zaripova G.R., Akbuldina K.R. et al. Russian and foreign experience in evaluating adherence to long-term therapy in patients with rheumatoid arthritis: a review of the literature. Therapy. 2019; 2: 95-103. doi: 10.18565/therapy.2019.2.95-103 [in Russian].

14. Shi L., Liu J., Fonseca V. et al. Correlation between adherence rates measured by MEMS and self-reported questionnaires: a meta-analysis. Health Qual Life Outcomes. 2010; 8(1):99. doi: 10.1186/1477-7525-8-99.

15. De Cuyper E., De Gucht V., Maes S. et al. Determinants of methotrexate adherence in rheumatoid arthritis patients. Clinical rheumatology. 2016; 35(5): 1335-39. doi: 10.1007/s10067-016-3182-4.

16. Anghel L.A., Farcaş A.M., Oprean R.N. Medication adherence and persistence in patients with autoimmune rheumatic diseases: a narrative review. Patient Prefer Adherence. 2018; 12: 1151-66. doi:10.2147/PPA.S165101.

17. National recommendations of the Russian Scientific Medical Society of Internal Medicine on the quantification of treatment adherence. M. 2017; 24 p. [in Russian].

18. Kuvshinova N.Ju. The problem of compliance therapy in different fields of medicine. Samara Scientific Centre of the Russian Academy of Sciences. 2015; 5(3): 1014-20. [in Russian].

19. Wolfe F. The epidemiology of drug treatment failure in rheumatoid arthritis. Baillieres Clin Rheumatol. 1995; 9(4):619−32.

20. Akhunova R.R., Yakhin K.K., Yakupova S.P. et al. Adherence of the patients with rheumatoid arthritis to base anti-inflammatory treatment. The Clinician. 2012; 6(1): 42-5. doi: 10.17650/1818-8338-2012-1-42-45 [in Russian].

21. Chu L.H., Kawatkar A.A., Gabriel S.E. Medication adherence and attrition to biologic treatment in rheumatoid arthritis patients. Clinical therapeutics. 2015; 37(3): 660-6. e8. doi:10.1016/j.clinthera.2014.10.

22. Salaffi F., Carotti M., Di Carlo M. et al. Adherence to Anti-Tumor Necrosis Factor Therapy Administered Subcutaneously and Associated Factors in Patients. With Rheumatoid Arthritis. Journal of clinical rheumatology: practical reports on rheumatic & musculoskeletal diseases. 2015; 21(8):419–425. doi: 10.1097/RHU.0000000000000320.

23. Morgan C., McBeth J., Cordingley L. et al. The influence of behavioural and psychological factors on medication adherence over time in rheumatoid arthritis patients: a study in the biologics era. Rheumatology (Oxford). 2015; 54(10):1780-91. doi:10.1093/rheumatology/kev105.

24. Gadallah M.A., Boulos D.N., Gebrel A. et al. Assessment of rheumatoid arthritis patients’ adherence to treatment. The American journal of the medical sciences. 2015; 349(2): 151-6. doi:10.1097/MAJ.0000000000000376.

25. Machado M.A., Moura C.S., Ferré F. et al. Treatment persistence in patients with rheumatoid arthritis and ankylosing spondylitis. Revista de saude publica. 2016; 50: 50. doi:10.1590/S1518-8787.2016050006265.

26. Pr udente L.R., Diniz J.de S., Ferreira T.X. et al. Medication adherence in patients in treatment for rheumatoid arthritis and systemic lupus erythematosus in a university hospital in Brazil. Patient preference and adherence. 2016; 10: 863-70. doi:10.2147/PPA.S79451.

27. Di Matteo M.R., Giordani P.J., Lepper H.S., Croghan T.W. Patient adherence and medical treatment outcomes: a meta-analysis. Medical care. 2002; 40(9):794–811. doi:10.1097/00005650-200209000-00009.